Со смертью и последующим захоронением усопших связано множество поверий и ритуалов. Некоторые из них дожили до наших дней. Но подозреваем ли мы об их истинном значении?
Согласно христианскому обычаю, мертвец должен лежать в могиле головой на запад и ногами на восток. Так, по преданию, было захоронено тело Христа.
Еще в относительно недавние времена существовало понятие о «христианской» кончине. Она подразумевала обязательное покаяние перед смертью. К тому же, кладбища устраивались при церковных приходах. То есть на таком погосте могли быть похоронены только члены этого прихода.
Если же человек умирал без покаяния - скажем, сводил счеты с жизнью, становился жертвой убийства или несчастного случая, или просто не принадлежал к конкретному приходу, то для таких усопших нередко устанавливался особый порядок захоронения. К примеру, в больших городах их захоранивали два раза в год, к празднику Покрова Богородицы и в седьмой четверг после Пасхи.
Под хранение таких останков отводились особые места, именовавшиеся Убогими Домами, жальниками, буйвищами, гноищами или скудельницами. Там ставили сарай и устраивали в нем огромную общую могилу. Сюда и свозили тела тех, кто умирал внезапной или насильственной смертью – разумеется, при условии, что не было никого, кто мог бы позаботиться об их погребении. А в ту пору, когда не существовало телефона, телеграфа и других средств сообщения, смерть человека в дороге могла означать то, что близкие никогда о нем больше не услышат. Что же касается странников, нищих, казненных, то они автоматически попадали в разряд «клиентов» Убогих Домов. Сюда же отправляли самоубийц и разбойников.

В царствование Петра I в скудельницы стали свозить и анатомированные трупы из больниц. Кстати, там же хоронили и незаконнорождённых и сирот из приютов, содержавшихся при Убогих Домах – такая тогда была практика… Охранял мертвецов сторож, называвшийся «божедомом».
В Москве имелось несколько подобных «моргов - трупохранилищ»: например, при церкви Иоанна Воина, на улице, которая так и звалась Божедомкой, при церкви Успения Божией матери на Могильцах и при Покровском монастыре на Убогих домах. В назначенные дни здесь устраивались крестный ход с панихидой. Погребение «погибших без покаяния» производилось на пожертвования богомольцев.
Подобная кошмарная практика была прекращена лишь в конце XVIII столетия, после того как Москва подверглась чумной эпидемии и возникла опасность распространения заразы через не захороненные трупы… В городах появились кладбища, а порядок захоронения при церковных приходах был упразднен.
Существовало также немало обычаев, примет и ритуалов, касающихся проводов усопшего в последний путь. У русских крестьян преставившегося клали на лавку, головой в «красный угол», где висели иконы, накрывали белым холстом (саваном), складывали руки на груди, при этом мертвец должен был «держать» в правой руке белый платочек. Все это делалось для того, чтобы он мог предстать перед Богом в подобающем виде. Считалось, что если у покойника глаза остаются открытыми, то якобы это к скорой кончине еще кого-то из его близких. Поэтому мертвецам всегда старались закрывать глаза – в старину для этого клали на них медные пятаки.
Пока тело находилось в доме, в кадку с водой бросали нож – это якобы не давало духу покойного проникнуть в помещение. До самых похорон никому и ничего не давали в долг – даже соли. Держали плотно закрытыми окна и двери. Пока в доме находился покойник, беременным женщинам нельзя было переступать его порога – это могло плохо сказаться на ребенке… Зеркала в доме принято было закрывать, чтобы в них не отразился покойник…
В гроб положено было класть исподнее, пояс, шапку, обувь и мелкие монетки. Считалось, что вещи могут пригодиться покойнику на том свете, а деньги послужат платой за перевоз в царство мертвых… Правда, в начале XIX в. этот обычай принял иной смысл. Если во время похорон случайно выкапывали гроб с ранее захороненными останками, то полагалось кинуть в могилу денежки – «взнос» за нового «соседа». Если же умирал ребенок, на него всегда надевали поясок, чтобы он мог собирать за пазуху плоды в райском саду…
Когда гроб выносили, полагалось трижды коснуться им порога избы и сеней, чтобы получить благословение от усопшего. При этом какая-нибудь старуха осыпала гроб и сопровождающих зернами. Если умирал глава семьи – хозяин или хозяйка, то все ворота и двери в доме обвязывали красной нитью – чтобы хозяйство не ушло вслед за хозяином.
Хоронили на третий день, когда душа уже должна была окончательно отлететь от тела. Этот обычай сохранился и сейчас, как и тот, что предписывает всем присутствующим бросить по горсти земли на опущенный в могилу гроб. Земля – символ очищения, в древности считалось, что она принимает всю скверну, которую человек накопил за свою жизнь. Кроме того, у язычников этот обряд восстанавливал связь новопреставленного со всем родом.
На Руси издавна считается, что, если во время похорон пойдет дождь, то душа усопшего благополучно отлетит на небо. Мол, если дождь плачет по покойнику, значит, тот был хорошим человеком…
Современные поминки когда-то называли тризной. Это был особый ритуал, призванный облегчить переход в мир иной. Для тризны готовились специальные поминальные кушанья.
Одно из поминальных блюд – кутья, представляющая собой круто сваренный рис с изюмом. Кутьей полагается угощаться на кладбище сразу после погребения. Русские поминки также не обходятся без блинов – языческих символов Солнца.
И в наши дни во время поминок ставят на стол рюмку водки, накрытую корочкой хлеба – для усопшего. Есть еще поверье: если на поминках со стола упала какая-нибудь еда, то ее нельзя подбирать – это плохо.
На сороковины перед иконами ставили мед и воду – чтобы у покойного на том свете "жизнь была слаще". Иногда пекли из пшеничной муки лестницу длиной с аршин – чтобы помочь усопшему взойти на небо… Сейчас этот обычай уже почти не соблюдается.